Звонила подруга.
По-прежнему несчастна и под родительским контролем.
Насколько этот контроль реален, не знает никто.
Вся ее семья вернулась в Россию.
Им больше нечего бояться, капиталы легализованы, а из окна лимузина не видны помойки.
Говорит, что хочет добиться независимости, хочет пойти работать, сделать все самой.
Это в Москве-то.
Я же не знаю, как мне с ней общаться, и мне от этого страшно и обидно: ведь она - один из самых дорогих мне людей! Но я не могу объяснить ей, что если бы она действительно хотела... то не летала бы в Италию этим летом и не болтала бы со мной полчаса по телефону - из Москвы - без сомнения, без карточки. И не делала бы франзузский маникюр за 300 доларов в прошлом году. За родительские деньги. Копила бы.
Я боюсь за нее.
Она больше не знает, чего хочет от жизни. Ей плохо.
Я рада, что у меня нет ее денег.
Я ленива. Я ничего не сделала бы в жизни, если бы меня к этому не вынуждали обстоятельства.
Если бы мама занялась бизнесом на пару лет раньше и на нашем счету лежали бы миллионы - я никогда не стала бы личностью. Не было бы нужды.
Но иногда... я жалею, о том что у нас нет таких денег.