Диким, безумным сюрпризом оказалась выделенка в доме у дяди! И тот факт, что он мне как-то наладил dial-up конфигурацию так, что мой лэптоп можно подключить в сети в любом месте, где есть телефон! И то что мы ОЧЕНЬ быстро нашли переходник на Митинском рынке! И... Ладно, я прекращаю вопли восторга и начинаю рассказ.
Цветы при встрече - это очень мило.
Традицию эту начал отец, когда, очевидно, начал считать меня девушкой, а не ребенком - и тогда всякий раз возвращаясь из поездки я заставала на тумбочке пышный букет хризантем. А Катька ее продолжила.
А еще, я - очень наглое существо. Если меня никто не заставляет ничего делать по дому, а напротив, сдувает с меня каждую пылинку, то я ничего и не делаю и просто наслаждаюсь ситуацией! Надо все таки взять себя в руки и пойти вымть посуду, пока эти все не встали.
Доверить им побудку тоже нельзя: ребенок должен спать, ребенок поздно лег... А то, что если ребенок не встанет в 6 утра, то все его планы полетят к черту за нехваткой времени, им пофиг...
Альтруизма нет. Разве что - на него способны дети. Везти тяжелейший чемодан из Англии, набитый апельсиновым мармеладом, ради одной лишь улыбки родных, я могла только в 16 лет. Когда я все еще была - "Бэби" из "Грязных танцев". Наградой за вылизанную кухню сейчас служит уверенность в том, что это - правильный и хороший поступок, повышающий самооценку и качество как человека. Потому что, если ты - добрый и хороший человек, то ты - не какое-то злостное, серое быдло. Чушь... Раньше у меня не было своих денег, но я никогда не приезжала без подарков. Сейчас, удовлетворившись недостатком времени и тяжелой сессией, я опрадываюсь тем, что мы все вместе пойдем в магазин, и я всем все куплю. Как будто недостаток времени когда-либо мешал мне читать или смотреть какую-то дрянь. Просто... они носят меня на руках, и я этим пользуюсь. А противно от этого бывает только по утрам и только очень короткое время. А может быть, я еще и знаю, что кто-нибудь прочтет этот дневник, и похвалит меня за сознательность. Все, стоп!
Вечером Катя тащит меня по магазинам. Из московской жизни я помню только вещевой рынок, так что цены и выбор в Митинских бутиках ставят меня в абсолютный тупик. Я боюсь этих накрашенных продавщиц с равнодушным взглядом, перекрикивающихся из двери в дверь о достоинствах новой сумочки из натуральной кожи.
В процессе мне объясняется, что я - не похожа на русских.
Что я думаю и говорю совсем иначе.
Что же?!
Они пьют совершенно дурацкие сладкие вина. Сахар искусственный чувствуется на вкус. А потом Катька говорит: "Ой, какое хорошее розовое вино!" и я опять молчу.
Похоже, я буду много молчать в этот месяц.
У Норки - роскошная каштановая грива, густая и пышная, не поддающаяся моим попыткам аккуратного расчесывания. Как я в 9 лет мечтала о длинных волосах...
Следующее утро завершается поездкой в ЖЭК. Загружаясь в маршрутку, я не могу сдержать рвущейся, победоносно-дурацкой улыбки. Я - в Москве! Вон - замечательные дворовые собаки из детства (и почему я не взяла фотоаппарат, дворовые собаки - какая экзотика!). Вон, в маршрутке - замечательные хмурые, грубые и резкие московские люди.
Все знакомо, я все теоретически помню.
Все - до боли резко и ново.
За фасадом радости, восторга и счастья - страх и неуверенность.
Я застываю перед проходом в метро, пытаясь сообразить, с какой стороны заходить.
Я разучилась здесь жить.
Я научусь по-новому, если придется. Я могу научиться всему. И в этот же первый день понимаю, что - не хочу. Что за один день в Москве я встретила больше грубости, резкости и скрытой боли, чем за 2 года в своей канадской деревне.
И снова - страшно.
От развенчанной мечты. От ожидания неизбежных новых открытий.
И поверх, ровным, блестящим и абсолютно искренним фоном - люди, я безумно счастлива здесь снова быть!
Весь день - в Му-му на Фрунзенской, в обнимку с распечатками диплома. Блинчик с мясом - блинчик, после двухлетнего перерыва! - какая-то необычайно вкусная хрень в печеной картошке с грибами, пирожное "картошка"... С ужасом смотрю на счет, но объясняю себе, что - первый день, что - можно. Но больше - ни-ни.
Если из Легаси не перезвонят, поеду на Октябрьскую к 6-ти. Ибо - четверг.
Звонок срывает с места порядка пяти - "вы где? Замечательно! Гостиница "Россия" через полчаса..."
Лечу как на крыльях. И лечу на эскалаторе...
Сдерживаю безумное желание расхохотаться - сломать каблук в метро перед важной встречей вечером в московском метро, что может быть смешнее?
Вместе с заботливой тетушкой из киоска приклеиваем на место каблук. Стоять - десять минут.
Самое смешное, что успеваю вовремя.
Они выходят меня встречать, С. курит.
Восточный вестибюль, огни, мужики ново-русского вида громогласно треплющиеся по мобильникам.
С нас можно писать картину.
С. - объемный как шкаф, обрюзгший, типичный. Д. - тоже типичный для канадца - подтянутый и безумно симпатичный, перец и соль в волосах. И я. С естественно-незаметным макияжем выгляжу лет на 16... несмотря на почти 21...
(К слову, в Канаде много девушек-женщин, в спортивных костюмах, хвостиках и без следа косметики. Здесь я пока не видела ни одной)
Всех моих знаний о нефтедобывающей промышленности хватает только на поддержание беседы. Очевидно, не такое уж и плохое, потому что С. дает мне телефон кого-то из BJ Services, и разрешает использовать его имя.
Дома заикаюсь про штырек и починку каблука. Катька взрывается. Понимаю всю глубину своего провинциализма. Проникаюсь. А со штырьком я все-равно разберусь - особенно, если такие сапоги и в самом деле вышли из моды. А где я еще найду что-нибудь на высоком, но устойчивом каблуке? На шпильках я разве что летать умею.
Д... Доехал ты все-таки до наших сюрреалистических окраин! И спасибо. Спасибо за то, что несмотря на двухлетнее молчание, остался другом. За взаимное тепло. За то, что с тобой можно валяться почти в обнимку, переплетя пальцы, и это ничего не значит, кроме того, что нам хорошо вместе.
А сегодня я увижу отца... Как странно, я только что приехала, и дни уже забиты по горло до понедельника. А впрочем, "миллион дел, и меньше - не бывает" (с). Как иначе мне успеть ВСЕ?