Был котенок - станет рысь
Я сегодня сделала глупость. Яркую и ароматную, как шампунь из тропических фруктов.
Я подошла к менеджеру и поросила повторить - для того, кто романтически-меланхолично сидел за стойкой, потягивая пиво, и кокетничал с огненно-рыжей, стройной как тростинка барменшей.
Я была в розовом необъятном свитере, с абсолютно счастливыми мамой и Джерри напротив, и была похожа на розового, шестнадцатилетнего ребенка с рассыпавшимися по плечам светлыми волосами.
Он поймал мой взгляд, я смутилась и отвела глаза, а он продолжил кокетничать с барменшей. Я не оставалась одна и не оставила имени. Какое-то время спуся он ушел. Менеджер, мягкая, уютная, полноватая, с улыбкой всезнающего доброго духа, предложила оставить записку. И я подумала: а почему бы и нет?
Старые заветы бессысленны: ничто в этой жизни не приходит само. Нужно идти и брать. Да - так да, нет - так нет, спасибо за то, что было, как мало бы это ни было.
"Лучше сожалеть о сделанном" - всегда было для меня красивой фразой. Теперь я намеренна начать по ней жить.
Я подошла к менеджеру и поросила повторить - для того, кто романтически-меланхолично сидел за стойкой, потягивая пиво, и кокетничал с огненно-рыжей, стройной как тростинка барменшей.
Я была в розовом необъятном свитере, с абсолютно счастливыми мамой и Джерри напротив, и была похожа на розового, шестнадцатилетнего ребенка с рассыпавшимися по плечам светлыми волосами.
Он поймал мой взгляд, я смутилась и отвела глаза, а он продолжил кокетничать с барменшей. Я не оставалась одна и не оставила имени. Какое-то время спуся он ушел. Менеджер, мягкая, уютная, полноватая, с улыбкой всезнающего доброго духа, предложила оставить записку. И я подумала: а почему бы и нет?
Старые заветы бессысленны: ничто в этой жизни не приходит само. Нужно идти и брать. Да - так да, нет - так нет, спасибо за то, что было, как мало бы это ни было.
"Лучше сожалеть о сделанном" - всегда было для меня красивой фразой. Теперь я намеренна начать по ней жить.